Портреты А.С. Пушкина в живописи и графике художников XIX-XXI века.
Российский дом науки и культуры в БерлинеFriedrichstraße 176-179, 10117 Berlin, Deutschland
Выставка
«Портреты А.С. Пушкина в живописи и графике художников XIX-XXI века»
Выставка продлится:
с 22 ноября по 3 декабря 2017 года
Трудно назвать имя большого художника России XIX–XXI веков, который в своем творчестве не обращался к образу Пушкина: О.А. Кипренский, В.А. Тропинин, К.С. Петров-Водкин, Н.П. Ульянов, В.И. Шухаев, А.А. Пластов, К.Ф. Юон и многие другие.
В собрании Государственного музея А.С. Пушкина иконография поэта насчитывает около четырех тысяч произведений живописи, графики и скульптуры. Ядро коллекции составляют прижизненные портреты Пушкина.
Среди них – «уменьшенная копия» с оригинала В.А. Тропинина, выполненная знакомой Пушкина, А.П. Елагиной. Художница сделала ее по просьбе друга поэта, С.А. Соболевского: уезжая за границу, он хотел иметь возможность всегда возить ее с собой, как теперь возят фотографии. Елагинская копия ценна своей мемориальностью: ее видел Пушкин и близкие ему люди. Ценным экспонатом является и копия пушкинского портрета с оригинала О.А. Кипренского, выполненная неизвестным русским мастером в середине XIX века. Сделанная по заказу близкого друга Пушкина князя П.А. Вяземского, она получил название «Остафьевская копия», так как происходит из подмосковной усадьбы Вяземского Остафьево.
Изображения Пушкина в печатных изданиях появились еще при жизни поэта. Первым из них стала гравюра Е.И. Гейтмана, украсившая издание «Кавказского пленника», о которой Пушкин писал: «Александр Пушкин мастерски литографирован, но не знаю, похож ли?». На выставке также представлена гравюра
Н.И. Уткина с оригинала О.А. Кипренского, послужившая фронтисписом для издаваемого А.А. Дельвигом альманаха «Северные цветы на 1828 год». «Вот наш милый добрый Пушкин, – писала жена Дельвига Софья Михайловна своей подруге. – Его портрет поразительно похож, – как будто ты видишь его самого». Растущая популярность Пушкина сказалась на интересе читателей к его личности, и гравюра Уткина положила начало целому ряду изображений поэта в печатных изданиях. Среди портретов Пушкина последних лет его жизни большой интерес представляет гравюра Томаса Райта. Существует предположение, что портрет был заказан английскому художнику самим Пушкиным для готовившегося собрания сочинений. Гравюра была выполнена вскоре после смерти поэта, в марте 1837 года. «Обратите внимание, – писал о ней Репин, – что в наружности Пушкина отметил англичанин. Голова общественного человека, лоб мыслителя. Виден государственный ум».
Большую часть иконографии Пушкина, хранящейся в музее, составляют работы художников 2-й половины XIX – начала XXI веков. Эти ретроспективные изображения были созданы на основе изучения прижизненных натурных портретов
Пушкина, его автопортретов, творчества и биографии. Все они несут на себе печать своего времени, так как каждая эпоха находит в гении Пушкина то новое и животрепещущее, что ей созвучно. На ксилографии В.Н. Масютина (1918) – первом послереволюционном изображении поэта – мы видим Пушкина «на фоне обломков старого мира, в сиянии зари новой эры». На гравюре, созданной по оригиналу Ю.Л. Оболенской (1925), «лицо поэта с развевающимися волосами, озаренное «мировым пожаром», дано «на фоне космических вихрей и силуэта вздыбленного коня, сбросившего «Медного всадника». На ксилографии П.Я. Павлинова (1924) внимание привлекает своеобразный нимб вокруг головы поэта. В фондах Государственного музея А.С. Пушкина хранятся живописные и графические пушкинские портреты, выполненные художникам разных школ и направлений, отличающиеся по манере письма и мироощущению их авторов. Так, например, Н.П. Ульянов изобразил Пушкина в кабинете за письменным столом. На лице поэта – выражение творческого увлечения, удовлетворения и одновременно усталости, надежды на будущее. На портрете, выполненным К.С. Петровым-Водкиным, Пушкин предстает отрешенным от жизни и разочарованным в ней. 
По признанию художника, одиночество Пушкина – «человека, переросшего свое время», составляло для него «центр трагизма жизни поэта».
Также на выставке можно видеть работы В.В. Матэ, В.И. Шухаева, Н.В. Кузьмина, Т.А. Мавриной, А.З. Иткина, А.Т. Зверева, Н.С. Сафронова и других художников. Каждому из них были свойственны острота и зоркость наблюдений; у каждого из них был «свой» Пушкин.
В собрании Государственного музея А.С. Пушкина иконография поэта насчитывает около четырех тысяч произведений живописи, графики и скульптуры. Ядро коллекции составляют прижизненные портреты Пушкина.
Среди них – «уменьшенная копия» с оригинала В.А. Тропинина, выполненная знакомой Пушкина, А.П. Елагиной. Художница сделала ее по просьбе друга поэта, С.А. Соболевского: уезжая за границу, он хотел иметь возможность всегда возить ее с собой, как теперь возят фотографии. Елагинская копия ценна своей мемориальностью: ее видел Пушкин и близкие ему люди. Ценным экспонатом является и копия пушкинского портрета с оригинала О.А. Кипренского, выполненная неизвестным русским мастером в середине XIX века. Сделанная по заказу близкого друга Пушкина князя П.А. Вяземского, она получил название «Остафьевская копия», так как происходит из подмосковной усадьбы Вяземского Остафьево. Изображения Пушкина в печатных изданиях появились еще при жизни поэта. Первым из них стала гравюра Е.И. Гейтмана, украсившая издание «Кавказского пленника», о которой Пушкин писал: «Александр Пушкин мастерски литографирован, но не знаю, похож ли?». На выставке также представлена гравюра
Н.И. Уткина с оригинала О.А. Кипренского, послужившая фронтисписом для издаваемого А.А. Дельвигом альманаха «Северные цветы на 1828 год». «Вот наш милый добрый Пушкин, – писала жена Дельвига Софья Михайловна своей подруге. – Его портрет поразительно похож, – как будто ты видишь его самого». Растущая популярность Пушкина сказалась на интересе читателей к его личности, и гравюра Уткина положила начало целому ряду изображений поэта в печатных изданиях. Среди портретов Пушкина последних лет его жизни большой интерес представляет гравюра Томаса Райта. Существует предположение, что портрет был заказан английскому художнику самим Пушкиным для готовившегося собрания сочинений. Гравюра была выполнена вскоре после смерти поэта, в марте 1837 года. «Обратите внимание, – писал о ней Репин, – что в наружности Пушкина отметил англичанин. Голова общественного человека, лоб мыслителя. Виден государственный ум».Большую часть иконографии Пушкина, хранящейся в музее, составляют работы художников 2-й половины XIX – начала XXI веков. Эти ретроспективные изображения были созданы на основе изучения прижизненных натурных портретов
Пушкина, его автопортретов, творчества и биографии. Все они несут на себе печать своего времени, так как каждая эпоха находит в гении Пушкина то новое и животрепещущее, что ей созвучно. На ксилографии В.Н. Масютина (1918) – первом послереволюционном изображении поэта – мы видим Пушкина «на фоне обломков старого мира, в сиянии зари новой эры». На гравюре, созданной по оригиналу Ю.Л. Оболенской (1925), «лицо поэта с развевающимися волосами, озаренное «мировым пожаром», дано «на фоне космических вихрей и силуэта вздыбленного коня, сбросившего «Медного всадника». На ксилографии П.Я. Павлинова (1924) внимание привлекает своеобразный нимб вокруг головы поэта. В фондах Государственного музея А.С. Пушкина хранятся живописные и графические пушкинские портреты, выполненные художникам разных школ и направлений, отличающиеся по манере письма и мироощущению их авторов. Так, например, Н.П. Ульянов изобразил Пушкина в кабинете за письменным столом. На лице поэта – выражение творческого увлечения, удовлетворения и одновременно усталости, надежды на будущее. На портрете, выполненным К.С. Петровым-Водкиным, Пушкин предстает отрешенным от жизни и разочарованным в ней. 
По признанию художника, одиночество Пушкина – «человека, переросшего свое время», составляло для него «центр трагизма жизни поэта». Также на выставке можно видеть работы В.В. Матэ, В.И. Шухаева, Н.В. Кузьмина, Т.А. Мавриной, А.З. Иткина, А.Т. Зверева, Н.С. Сафронова и других художников. Каждому из них были свойственны острота и зоркость наблюдений; у каждого из них был «свой» Пушкин.
